- Первичная логика произведения (фабула). Сюжетная последовательность или непоследовательность произведения
Пенсионер Иван Борисович – посетитель Центра мем-рекординговой технологической услуги – записи воспоминаний, коммерческого проекта, получившего широкую популярность и имеющего в своей системе даже государственную квоту. В рассказе отмечено, что технология широко шагнула в массы после свёртывания космических программ.
Консультант фирмы, 35-летний Альберт Янович, посвящает Ивана Борисовича в спецификацию доступных ему по весу социального статуса услуг, при этом последовательно отменяются одна за другой графы пресловутого меню, рассчитанного на богатых клиентов. Отсутствие нейрошунта в медкарте пенсионера опускает планку услуг до VR-интерфейса. Здесь снова возникает дробление на классы.
Иван Борисович интересуется у консультанта, какие классы стоят в общественных инфоцентрах – библиотеках. Это означает, что у клиента нет личного виртуального плеера, правда, в библиотеках используется техника 3-го класса. Если взять 4-й, то можно снизить так называемый коэффициент бета-детализации.
Обратившись к базе данных, Альберт Янович с неприятностью для себя сообщает Ивану Борисовичу, что за ним числится минимум мем-баллов. Каждый человек-де, выходя на пенсию, получает эти самые баллы (дающие ему право на сохранение своих воспоминаний). Нужно было хотя бы 500, а 350 маловато. Мем-баллы можно, например, купить, конвертировать из криптовалюты.
Иван Борисович сообщает, что он как бывший беженец потерял в своё время документы, а с ними и часть стажа, а нынче индексация пенсии идёт очень медленно и у него нет сбережений. Он получает пособие на коммуналку и социальный продуктовый набор.
На вопрос о цене этих мем-баллов Альберт Янович сообщает, что рыночная цена 10 мем-баллов приравнивается к цене квадратного метра столичной новостройки, если считать не в рублях, а в более выгодных рупиях или юанях.
История продолжает своё развитие. Иван Борисович возмущается, припоминая, что прокурорская система обвинения строится на тех же детекторах лжи, работающих на принципах мем-рекординга, и вот если бы он был асоциальным элементом, то нашлись бы для него и средства, и ресурсы залезть ему в голову. Консультант, как холодная рыба, объясняет пенсионеру принцип мем-рекординга в случае дефицита ресурсов у клиента. Это как притормаживающая компьютерная игра с выхолощенной детализацией. Именно она, детализация, и жрёт эти самые ресурсы. Альберт Янович советует клиенту в качестве объекта для воспоминаний выбрать один день из недавних юбилейных дат, чтобы вытащить из него мем-контент минут на 13–15. Иван Борисович от юбилейной темы отказывается, поскольку ничего хорошего в этих датах не запечатлелось. 45-летие праздновал в лагере беженцев, 60-летие – в реанимации под системой жизнеобеспечения: подхватил мультигрипп. Иван Борисович продолжает листать личный блокнот (настоящий, бумажный, чем безмерно удивляет консультанта) и постепенно сбрасывается системой услуг и информационной безопасности до так называемого Меморандума мемори-этики (при которой, например, нельзя записывать медиаконтент о несовершеннолетних детях); до свадебного путешествия в Турцию (что также отменяется, поскольку Турция находится в списке недружественных стран), затем до воспоминаний о поездке автостопом с любимой девушкой Диной (что требует проверки на предмет обременений, а также регистрации ИНН партнёрши), затем до поездки на отцовском авто (весьма дорогой по детализации контента), и наконец вырисовывается единственная квота: яркое детское воспоминание о любовании суперлунием в 1988 году длительностью 1 минуту. Этот контент и регистрируется специалистом мем-центра. Это мгновение детского восторга в мерцающем звёздном океане – Луна, красивейшая Луна подарила мальчишке, 11-летнему Ваньке, ощущение неземного счастья и чувство, что впереди целая жизнь.
- Психологическая достоверность
Психологическую достоверность этого рассказа Александра Милютина я бы назвал по классификации пси-баллов весьма ресурсообеспеченной (шутка). При общей подаче материала, умении тонко сфокусировать внимание на ауре героев, автор достигает высшей планки. Сдержанная раскраска события, раскраска вроде бы внешних реакций и проявлений, на выходе даёт совершенно иное: вырисовывается личная драма героя. Социальная иерархия всевозможных баллов, зачётных данных личности, перестраховка на уровнях самосжирающей этики с одной стороны, финансово-энергетическая кредитоспособность с другой стороны – всё это превратившееся в бредовую вербально-терминологическую, законодательно-страховую, а на деле просто опустошающую корпоративно-государственную систему убивает нашу человечность, калечит её, ограничивает, связывает, лишает веры в себя, возможности актуализировать всю память на доступном источнике. Уже никто не пишет книг, понятно. Люди могут записывать и визуализировать свои воспоминания – что может быть лучше. Но, боги, какая в итоге получается профанация этой идеи! Энергосберегающий, энергоструктурированный социум всё решил за человека, разложил его по полочкам: каждому своя квота. Богатым и свободным – своя, бедным и зависимым – своя. Что изменилось, чем эта цивилизация стала лучше? Она по-прежнему эксплуатирует, по-прежнему разделяет и властвует, дробит и управляет своими винтиками. свободного выбора как нет, так и нет. Человек нужен обществу лишь как вечный потребитель и превращается в зависимую скотинку, потому что за самым сакральным он должен обращаться к шкуродёрским технологиям, приходить в различные центры, выпрашивать для себя кусочек визуализированного счастья. Вот так я вижу психологическую достоверность этого рассказа. Он точен, сверхпроводим, он натянут как струна, он весь на протесте и весь на надежде. Замечательный текст.
- Терминология и антуражность
Терминологии в рассказе предостаточно, но она вся построена на ныне здравствующем научно-цивилизационном опыте. Даже такие термины, как мем-рекординг, или мем-баллы, или нейрошунт, обращаются к технологиям не запредельным, а вполне операционным, логичным и научно подкреплённым. Всё это технология сегодняшнего или завтрашнего дня. Считывание памяти человека – мы к этому идём семимильными шагами. Мы – убегающие от пугающего космоса в закутки кабинетно-капсульной виртуальности.
Антураж проще пареной репы: кабинет, стол, компьютер, 2 стула, пустые стены или стены с картинками – всё. Но каков диалог на фоне этого незатейливого пространства!
- Основные фантэлементы. Поиск целевого фантэлемента
Основной фантэлемент сюжетный. Сюжет – диалог двух представителей цивилизации: преуспевающего корпоративного клерка-чиновника и смертельно больного, отработавшего свой жизненный срок клиента-просителя, встроенного в систему социальной зависимости. По мере раскрутки сюжета-диалога один за другим появляются штрихи антуражного фантэлемента: мы начинаем строить картину этого мира, чудовищного мира-человекофага с его запретами, законами, порядками, допусками, конвертациями денег в баллы счастья. И по-прежнему соцстатус и благосостояние решают всё. Исключение только для преступников. Но они – сторона недобровольная, не заинтересованная в визуализации своей памяти.
Итак, сюжет в рассказе выстраивает картинку. Технология мем-рекординга, записи воспоминаний, – это базовая идея рассказа. Как она себя выражает и во что выливается, мы видим в конце. И понимаем, за что бился герой рассказа Иван Борисович – за возможность переживать это минутное счастье детства каждый день. Всего статуса жизни Ивана Борисовича хватило на запись этой минуты. Вот на что были потрачены все его мем-баллы.
Рассказ, безусловно, фантастический, но удивительно, что фантастика эта не самоочевидна, не самодостаточна, она вся на острие социально-психологической драмы героя, драмы, подарившей ему счастье. Это парадокс? Скорей нет. Можно ли сформулировать целевой фантэлемент рассказа? Неужели без технологии мем-рекординга Иван Борисович не смог бы воссоздать сенсорику детского счастья в одной картинке, не смог бы пережить это чувство внутренне? Он перелистывал значимые страницы жизни, в которой было много всего и поровну: счастья и несчастья, любви и страданий. И вот на последнем рывке социальной доступности получил желанный глоток, вернулся к источнику. Да, этот глубокий нырок оказался единственно важным.
Возможно, я чрезмерно субъективен в своей оценке. Однако я скажу своё определение магистральной идеи этого рассказа. Сама система общественных отношений, в которой действует герой, причём всё до последнего пункта, – система убийственной зависимости нашей личности от записных условностей. С отменой этой системы отменится и весь сюжет рассказа.
- Художественная ценность
Рассказ силён, обладает мощным протестно-философским зарядом. Рассказ дарит чувство свободы, желание ценить каждую минуту бытия, находить в нём всё новые ответы на самые важные вопросы. Кроме того, рассказ – готовый сценарий для хорошего короткометражного фильма.
- Советы автору
Совет один: культивируйте своё творчество. Вы мастер тонкого психологического и социального жанра. Вы умеете смотреть в душу. Это и опасно, но это и увлекательно. Для многих ваше творчество может быть настоящим душевным лекарством.
С уважением, Валерий Гаевский
