Аннотация
«Фантазии об утраченном» — один из немногих мистико-фантастических и философско-приключенческих романов современности, оригинально воплотивший идею реинкарнации.
Время написания 1992–1997 годы.
Вспоминая (проживая) девять своих прошлых воплощений, герой погружается во времена разных исторических эпох, оказывается участником мистических событий не только на Земле, но и в космических мирах древних цивилизаций (детей Мориона Маха) и охотников Белого Холста (снежной планеты), попадает в сферы Метаземли в образе нага Переливта и вещей птицы Каршиптара; открывая память и творчество магического опыта, возвращается в настоящее, обретя себя как целостную индивидуальность, изначально свободную и могущественную.
Все главы (книги) романа написаны в несхожих стилистических манерах и являются блоками разных литературных «портретов», к примеру: 2-я книга — это «псевдопиратский роман», 3-я — вариация на тему «Сказок 1001 ночи», 4-я — эпос в духе индийской «Махабхараты», 5-я — космическая притча, 6-я — фэнтези, 7-я — мифо-эротическая элегия, 8-я — философская сказка, 9-ю можно назвать гротесковой антиутопией, хотя данные определения весьма приблизительны, ибо текст, по мысли автора, хранит множество тайн и значений.
Всё утраченное иногда выглядит кажущимися потерями, считает автор. Всё утраченное когда-нибудь возвращается. Священные тайны наших миссий на Земле находят нас удивительным образом. И не перестают при этом быть тайнами.
Роман Валерия Гаевского
«Фантазии об утраченном или девять сфер пробуждения».
— Вы читали «Фантазии об утраченном…» Валерия Гаевского? Это не роман, а какой-то философский трактат.
— Никакой это не трактат, это поэма, эпическая поэма типа гомеровских.
— А с чего Вы решили, что Гомер писал поэмы, а не философские трактаты?..
Из разговора трех пассажиров
в симферопольском троллейбусе.
Познакомился я с Валерием Гаевским на улице в воскресенье.
Я только что сошел с поезда в Симферополе и пошел на книжный рынок. Гаевский стоял в преддверии рынка, у края многолюдного тротуара, торговал своим романом и беседовал с молодыми поэтами.
Я приобрел роман и, через какое-то время прочтя его, поразился, что вот рядом живет писатель-философ, виртуознейше владеющий своей профессией, но не имеющий от нее заработка. Может быть, литература уже никому не нужна? Да нет, в том же поезде я прочел бестселлер Дэна Брауна, разошедшийся по миру миллионными тиражами. Причем Дэн Браун явно отдыхает там, где Валерий Гаевский вступает на тропу творения. Его, Брауна популярный религиозно-мифологический символизм, пристегнутый к детективному сюжету ради его оживляжа и конструирования сенсации, не идет ни в какое сравнение с символизмом Гаевского, поскольку далек от понимания мифа и символа как явленного отзвука психодуховных миров земного человечества. Отсюда, его герои — механические статуи с традиционным, ограниченным и общепринятым для такой литературы, набором психофизических данных.
Говоря о романе, я, конечно, буду субъективен. Впрочем, кто не субъективен? И что такое объективность?..
Роман Валерия Гаевского — это бег за собой, неистовый и страстный, что позволяет сказать, что это бег за истиной. За чем еще можно бегать так заинтересованно и так страстно?
Герой романа всматривается в историю становления своей души на протяжении вечности. Для этого он проходит через субъективный (внутренний) опыт земного человечества. В связи с этим роман построен на грандиозном и разнообразнейшем мифологическом материале. Уже поэтому он уникален. Не припомню, чтобы такое количество мифов, было использовано в каком-либо художественном произведении. Причем используются они не механически, миф не вводится в содержание как таковой со всей атрибутикой и сюжетом, но действие художественного пространства вживается в него и миф начинает новую жизнь по законам этого пространства, вовлекая в действие и вбирая других своих собратьев. Устремляясь вперед, он начинает физически зримо одаривать читателя новым вкусом и запахом, соком, и энергией действия. Валерий Гаевский использует индусские, кельтские, зароастрийские мифы, показывая себя их редкостным знатоком. Такое многочисленное встречание мифических имен, терминов, мотивов, можно обнаружить, пожалуй, только в специальной или философской литературе. На ум сразу приходят Е. П. Блаватская, Р. Генон, Менли П.Холл, К. Г. Юнг, но никак не беллетристы. Сходство кричит о себе не только, и может быть не столько мифологической насыщенностью текста, а более всего биением напряженной мысли, страстью к обнаружению. В.Гаевский, как и его герой, страстный охотник, охотник за непостижимым. И чем больше непостижимое позволяет обнаружить себя на тропе преследования, тем напряженней охота, тем больше скорость преследования и жарче жажда овладения тайной, которую Вечность носит в устах, и лишь иногда может шепотом бросить некий образ в спину избранному.
Видел ли кто охотников, смотревших ей в лицо и пивших из ее уст?
Герой романа В.Гаевского желает сделать именно это. Он гонится за Вечностью как за возлюбленной. Между тем тайна зачастую находится рядом. Она возникает в виде некой женщины в первой новелле, во второй книге появляется тихо в виде жены героя по имени Анитабель, а в третьей он освобождает возлюбленную, которая уже носит имя Даэна, из плена трехглавого дракона Ажи Дахака. Она же, возлюбленная и тайна под другими именами продолжает сопровождать героя на протяжении всего романа, всех его девяти книг. Конечно не так все однозначно, поскольку роман многопланов и полифоничен как жизнь. Его смыслы наслаиваются друг на друга, и входят друг в друга, образуя некое фантастическое здание, архитектура которого, несмотря на завитки и вычурности, все-таки никак не барокко, но и не рациональна как античный храм, а скорее родственна древне индийским сооружениям. Вместе с тем роман современен, поскольку не отмежевывается от интеллектуального способа построения и предпочитает скорее действие, чем созерцание. Он смотрит и ведает из современности.
Гаевский довел литературу действия до совершенства, и она в конкретном воплощении его романа перестала быть тем эрзацем, который пренебрежительно именуется массовой культурой. Его роман явно не принадлежит к массовой культуре, его не станет читать любитель сладенького, кисленького или ужасненького, а если и станет, то устанет быстро и бросит. Это не легкое развлечение. Но это развлечение благодарное.
К роману хочется возвращаться, что согласитесь, случается не часто. Он требует неоднократного вчитывания и разгадывания, потому, что настоян на мудрости веков и таит множество открытий для ищущих.
Вячеслав Беспалава (Балаклава, Крым)
Севастополь, Балаклава, 07.11.2005 г.
ФАНТАЗИИ О ФАНТАЗИЯХ
Отзыв на роман Валерия Гаевского «Фантазии об утраченном»,
Открылись мне Небесные Врата,
Из птичьих перьев надеваю платье,
Взнуздав Дракона, мчусь я неспроста
Туда, где ждут меня мои Собратья.
Я линьчжи ем в Восточной стороне
У Жёлтых рек, вблизи вершин Пен-лая
Сказали мне: «Ты снадобье бессмертия прими,
И будешь вечно Жить, не умирая».
Цао Чжи
Литературу классической делают слог, мысли и воображение автора. Без каллиграфической вязи, сотканной из чувства стиля и чёткого владения Словом, раздумья и фантазии писателя растворяются в тумане времени. И читатель забудет его…
Без высокой мысли в произведении авторы уподобляются игрокам в бисер — адептам игры пусть изысканной, но бесполезной… Без полёта воображения и Творения Мира слог и идеи, заложенные в произведении, лежат тяжёлым грузом, не смея взлететь, как бескрылая птица. И читатель забудет прочитанное…
И Слог, и Мысль, и Фантазия пронизывают роман Валерия Гаевского «Фантазии об утраченном», создавая пространство, в котором три статические координаты (длина, ширина, высота) и одна динамическая координата времени расширяются в измерения невиданные, неслышимые и неощущаемые людьми. Но при этом прекрасно описываемые автором, и у читателя возникает возможность попробовать «примерить» к себе более высокие сферы, где измерений больше, где чувства богаче, а время течёт в разных направлениях…
Это Эпос — Эпос и мифический, и героический. Эпос, в котором судьба героя проложена через века и измерения, сквозь страны и миры… Предлагаемый роман — не чтение «выходного дня». Читатель не сможет проскользнуть страницы по диагонали, пролистывая описания неинтересных героев или пейзажей, следя за полюбившейся сюжетной линией. Не таково это произведение.
Чтение «Фантазий об утраченном» — это труд. Работа интеллекта, обогающающая и интеллектуально, и морально, дающая и новые знания уму, и новые силы душе. Это произведение воспитывает и вкус, и Человека. Оно работает и в мире материальном, и в пространстве литературы, и в душе читающего. Чтение требует навыка размышления, таланта воображения и весьма развитой души… Оно рождает мысли, мечты, желание углубиться в Мир Автора, сотканный и из средневековых манускриптов, и из эпоса народов мира; из схоластических работ и метафизики, религиозных трактатов, архетипов Бессознательного и живописи невиданных форм…
Современные читатели разбалованы Голливудом, предлагающим следовать за показанной картинкой бездумно, принимать уже существующие и одобренные штампы, миры, образы. Отвлекитесь от привычного экрана. Подумайте, что-то, что вы можете создать в вашем воображении, — больше, мощнее, величественнее и прекраснее, чем мир, выливающийся на плоский экран. Вспомните, что вы пришли в этот Мир не для удовлетворения инстинктов и растрачивания отпущенного времени, а с целью Творения. Только акт Творения отличает человека от животного. Только акт Творения возвеличивает человека и делает его Богом…
Высится среди закрытых особняков Дом Магов, в котором огонь может отдать сожжённое, а жертвоприношение становится проклятием для жрицы… Бороздит моря гордый корабль, то попадая в призрачные миры фоморов, где из пены морской возникают лошади-сфинксы в блеске голубой чешуи, то прорастая кораллами и ракушками, наподобие корабля-призрака, нигде не могущего найти свою Гавань… Из мира трёхглавого дракона похищает герой любимую, потерянную семь веков назад в огне… И собирает осколки Божественного человек, Рождённый у Алтаря, среди людей-змей и людей-птиц… Дрейфует Бегущий Оазис среди Миров Охоты, и охотник в лице своего ученика воспитывает своё «Я» — где Бог — мир по имени Белый Холст, а пространство и время враждебны и независимы друг от друга… Высятся замки-деревья, служащие домами драконам и златочешуйчатым существам в мире, самыми древними обитателями которого являются дымообразные… А пророк путешествует в объятиях полюбившей его сущности, которая служит ему и одеждой, и «капсулой» передвижения в мирах, и защитой от убийц… Творец являет себя в своём творении, познавая создаваемый им мир — таков Валерий Гаевский, автор «Фантазий об утраченном», Маг и Посвящённый, бессмертный трёхглавый дракон Ажи-Дахака и вечный любовник цариц-нагинь…
Как нанизывает искусник бусины на нить, сотворяя из отточенных частей Целое, так завиваются дымом священного огня части романа, сплетая воедино жизни из разных эпох, стран и миров, зачастую невообразимых… Богатейший язык романа — язык красивый, искусный, причудливый… Сюжет необычный, пугающий — сюжет прихотливый, сложный. Как сам автор признаётся в предисловии, это произведение писалось им не с начала до конца, а по спирали: более поздние главы ложились на бумагу первыми. И читать «Фантазии об утраченном» можно двояко — либо с начала до конца, либо следуя порядку написания.
Это очень глубокий роман… Он глубже, чем кажется на первый взгляд. Он подымает вопросы долга и чести, предназначения и верности слову… Он ставит перед героем выбор, раскалывающий его душу и уничтожающий его «Я». Он бросает вызов страху — вечному ограничителю Полёта… Но что есть страх, как не реакция тела и ума на преодоление привычных рамок? Когда они пройдены — страх исчезает, и за спиной расправляются крылья, вырывая из привычной среды того, кто вчера ещё ползал, и сменяются Миры и Времена…
Мы, современные люди, убоги умом. Мы стремительно поглупели за прошедший век, купаясь в неге, потеряв чувство ритмов планеты, изнежившись в своих каменных джунглях. Мы потеряли что-то важное за своими удобными, стремительно меняющимися гаджетами, за безопасностью виртуальных игр и отношений… Мы растратили способность любить, ненавидеть, бороться. Мы думаем так, как нам говорят, что мы должны думать… Мы носим ту одежду, в которую нас старательно облекают создатели моды. Мы пахнем искусственными запахами, забыв запах кожи любимых нами людей и свой собственный… Мы живём так, как нам показывают на рекламных биллбордах… Мы так послушны и так предсказуемы… до дрожи отвращения… Давайте вспомним, что мы — НЕ ТАКИЕ! Что каждый из нас — совершенно уникальная комбинация Материи и Духа. Давайте вспомним, что каждому из нас нужно что-то своё — не обязательно то, что нужно нашему соседу или партнёру. Давайте вспомним, какие мы особенные… Давайте вспомним, что мы — Творцы…
Как причудливы и фантастичны миры Босха, Дали и Исачёва; как труднопостижимы и сложны для современного рационального ума Махабхарата и Авеста; как глубоко философичны Гессе, Свифт и Хомяков; как опровергают очевидное Платон и Шопенгауэр — готовьтесь, так же непоследователен, фееричен, гениален и непредсказуем Валерий Гаевский. Готовы ли Вы, читатель, уподобиться робкому Али-Бабе, с трепетом ступающему на волшебный ковёр, который унесёт его вдаль от привычных улиц, площадей и базаров? В мир, где всё фантастичное обычно, а всё обычное — нереально… Приготовьтесь, Ваше путешествие обещает быть и трудным, и прекрасным… и принести плоды, которые обогатят Вашу жизнь…
Причудливой вязью рисует искусный каллиграф-автор невиданные пространства, невообразимые и прекрасные… Яростно сражается деревянная статуя шестирукой богини Кали, в смертельном объятии убивают друг друга древние боги, огромный моллюск служит и постелью, и чувственным подарком красавице, происходят соития нагов, а ужасный дракон творит миры… Замки переносятся из Мира в Мир, и нитью соединяет Миры Яви и Нави — нет, не герой — Творец, познающий себя в своём творении… Охотник превращается в дичь, а верный друг хранит иную память о прошлом, и веки его прозрачны… И наги и потомки Василисков становятся так понятны и близки…
Существует мнение, что человеческий мозг ничего не может придумать… Что образы, навеиваемые фантазией, — лишь тени Архетипов, сражающихся в другом мире Титанов, грозящих выйти из своего насильственного заточения. Эта теория основана на постулатах современной физиологии и служит щедрым полем для идей, порождённых понятиями реинкарнации и ноосферы. Но произведения, подобные «Фантазиям об утраченном», бросают вызов этим рассуждениям. Человек БЫЛ и ЕСТЬ Божество. И даже смертное тело не может остановить процесс Творения — Бытия.
Среди всех видов искусств особо сложным является Искусство Обладания. Можно быть выдающимся оратором, но не обладать при этом Даром Владения Словом. Быть художником — не значит иметь Дар Обладания — холстом, кистью, красками… Слыть любовником — не подразумевает владеть Искусством Любви…
Автор «Фантазий об утраченном» владеет многими талантами — из них Дар Обладания Словом и Дар Обладания Мирами. Он создаёт из небытия, из Хаоса Новые Миры, а Старые Миры превращает в прах… В его фантазиях зарождается жизнь и завершаются циклы мирозданий… Он вершит под музыку небесных сфер прошлое, настоящее и будущее, выступая в качестве и Ляхезис, и Атропос, и Клото…
В дошедших до нас текстах древних Вед есть такие строки: «Для разрушения читты имеются два пути — йога и джняна. O царевич среди мудрецов, йога — это (принудительное) сдерживание модификаций ума (вритти), а джняна — их всестороннее исследование». С этой точки зрения, «Фантазии об утраченном» — медитативная практика, джняна, в вечном стремлении человека преодолеть ограниченность тела, пространства и времени и вырваться в вечность, в Антимир, где все законы этой реальности можно опровергнуть… И не будем называть этот роман фантазией, назовём это преддверием Со-Творения…
Как привратник, которого верховный раджа поставил открывать ворота своего города, я приглашаю Вас, читатель, последовать в удивительный, магический мир и исследовать свой Ум в вариациях Творения Валерия Гаевского… нет, Себастьяна Несса…
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!
Лара ДЕЛАЖ г. Оре, Франция 25 февраля 2018
P. S. «Горе вам из-за колеса, крутящегося в мыслях Ваших» — одним из базовых характеристик просветленности служит остановка мысленного диалога.
Отзыв о романе Валерия Гаевского «Фантазии об утраченном»
Само название романа уже заставляет читателя задуматься и заглянуть в себя — в то время, когда он ещё был ребёнком, когда умел мечтать и не бояться путешествовать по своим мечтам.
Всплывают простые, но важные вопросы. О чём ты мечтал? Что за легенды ты знал? Как ты видел миры этих легенд и, возможно, себя в них?
Однако, роман Валерия копает намного глубже — целых девять ступеней самопознания ведут читателя рука об руку с обитателями своих миров — таких разных, но пересекающихся между собой. И пройдя весь этот путь, ты понимаешь, что остался стоять там же — на своём месте, ты никуда оттуда не уходил. Но ты уже совершенно другой человек — да и человек ли?
В мыслях у меня прошла параллель с книгами Умберто Эко — я вспоминала те же ощущения, когда читала роман Валерия. Осмысленный поток сознания, подогреваемый легендами и мифологией, создаёт почти неуловимую картину особого мира. Причём, осознаёшь, что каждый мазок был нанесён на это полотно не случайно — и по ходу действия начинаешь вспоминать все небольшие зацепки, которые спрятаны в каждой из частей книги.
Смешение иллюзии и реальности, авантюрный роман и путешествие в страну фантазии, восточная сказка, пёстрая как персидский ковёр, индийский путь познания души и мироздания и вечный вопрос — «Трудно ли быть богом?». Как не потерять себя и свою цель, как не забыться, не забыть настоящего себя в жаре погони — и не упустить самого главного. Каждая из частей романа пропитана сладким соком метафор и экскурсов в мифологию (Удивительная энциклопедия образов и знаний! Я узнала много нового для себя!). Видно, что автор полностью прочувствовал каждое слово и мысль, выраженную в произведении. А ведь по-другому и нельзя!
Что же испытывает главный герой книги — этот вечный странник — и читатель вместе с ним? Грусть или воодушевление? И то, и другое. Погоня за незыблемым никогда не была однозначной.
Поиск ответов, отчаянный, сметающий всё и вся поиск.
А каким же будет ответ?
Существует ли он вообще?
Что это или кто? Женщина? Любовь? Возвращение домой? Или же двери великой и недостижимой Шамбалы?
И будет ли конец у этого великого путешествия?
Возможно да, а, возможно и нет.
И что важнее — сама цель или путь к этой цели — решаем только мы, Идущие.
Кассандра Тарасова
Москва
По вопросу приобретения книги обращайтесь непосредственно к автору: fandangle@list.ru
